Языковые средства ведения современных медиавойн

Введение

Современные  медиавойны  представляют  собой  неотъемлемый  элемент  политического  противостояния,  характеризующийся  динамичной  сменой  конфликтогенных  состояний  с  разной  степенью  интенсивности.  Сегодня  международное  сообщество  проходит  через  череду  тектонических  изменений,  полностью  меняющих  геополитический  ландшафт.  Подобные  трансформации,  безусловно,  сопровождаются  активной  фазой  медиавойн.  Результатом  усиления  интенсивности  противостояния  в  сфере  СМИ  является  усложнение,  совершенствование  инструментов  ведения  медиавойн,  что  требует  пристального  исследовательского  внимания.

В  результате  вышеперечисленных  факторов  понятие  «медиавойна»  («информационная  война»)  получило  развитие  в  последние  десятилетия  и  сегодня  понимается  не  как  «операции  психологического  и  идеологического  влияния»  [1,  c.  89],  а  как  «совокупность  массовых  коммуникативных  практик,  целью  которых  является  воздействие  (или  противодействие  аналогичному  воздействию)  посредством  специфического  употребления  единиц  языка  на  общность  людей  (географическую,  этнографическую,  конфессиональную,  политическую,  экономическую  и  т. д.)  при  одновременном  обеспечении  безопасности  и  защиты  актора  для  достижения  информационного  превосходства  в  стратегических  целях  [2,  c. 12].  Выделяем  следующие  инструменты  ведения  медиавойн:  языковые  (нацелены  на  модификацию  значения  языковых  единиц  в  политических  целях),  когнитивные  (приводят  к  скрытому  нарушению  и  искажению  законов  логики)  и  мультимодальные  (предполагают  использование  новых  форм  подачи  контента  с  целью  воздействия  на  аудиторию).  В  рамках  данного  исследования  остановимся  более  подробно  на  языковых  инструментах:  эвфемизация,  метафорический  и  метонимический  перенос  значения,  парцелляция,  нераспространенные  предложения,  парентетические  внесения.

Основная  часть

Эвфемизация.  Под  эвфимизмом  традиционно  понимается  «слово  (выражение),  употребляемое  для  непрямого,  прикрытого  обозначения  какого-либо  предмета  или  явления,  называть  которое  его  прямым  именем  в  данной  обстановке  неудобно,  неприлично,  не  принято»  [3].  В  медиа  дискурсе  эвфимизм  рассматривается  как  способ  маскировки  определенных  фактов  действительности  [4,  с.  14]  и  может  выступать  в  качестве  «инструмента  манипуляции  общественным  сознанием»  [5,  с.  60]  за  счет  замены  нежелательных  или  резких  обозначений  более  нейтральными.  Распространенными  примерами  эвфемизации  является,  например,  замена  слова  «вторжение»  (invasion)    выражениями  «военные  действия»  (military  actions)  и  «миротворческая  операция»  (peacekeeping).

Метафорический  и  метонимический  перенос  значения.  Метафора  и  метонимия  являются  эффективными  вербальными  инструментами  привлечения  и  удержания  внимания  адресата,  а  также  создания  выгодного  образа  описываемого  явления.  Так,  метафора,  являясь  одним  из  ключевых  лингвистических  инструментов  манипулятивного  речевого  воздействия,  способна  изменить  личностные  установки  реципиента.  Применение  метафор  в  текстах  СМИ  позволяет  сформировать  у  целевой  группы  необходимые  политические  взгляды,  включая  определенное  отношение  к  той  или  иной  стране  [6,  c.  105].  Для  наиболее  эффективного  воздействия  на  адресата  создаются  «сети»  метафорических  словоупотреблений  на  основе  единого  исходного  концептуального  поля,  что  позволяет  закрепить  в  сознании  устойчивые  ассоциативные  связи.  Метонимия,  традиционно  определяемая  как  фигура  речи,  при  которой  один  предмет  или  явление  заменяется  другим  на  основании  их  смежности,  позволяет  оказать  воздействие  на  сознание  адресата,  создать  ассоциативные  связи,  подчеркнуть  определенные  характеристики  предмета  и  завуалировать  другие,  а  также  привлечь  внимание.  Например,  в  последнее  время  в  западных  СМИ  нашла  себе  место  метонимия  “Mr.  Putin’s  energy  weapon”,  подразумевающая  сравнение  энергетической  политики,  проводимой  Россией,  с  оружием. В ряде медиатекстов данная метонимая получает развертывание:

If  so,  Mr  Putin’s  energy  weapon  could  take  more  lives  outside  Ukraine  than  his  artillery,  missiles  and  drones  do  directly  within  it.  [the  Economist,  2^nd  December].

Парцелляция  и  нераспространенные  предложения.  Поскольку  парцелляция  является  одним  из  средств  «захвата  внимания»  [7,  c.  109],  то  наличие  в  тексте  парцеллятивного  разрыва  позволяет  активировать  внимание  читателя,  деавтоматизирует  внимание  к  отчлененному  элементу,  способствует  его  лучшее  запоминание.  С  этой  же  целью  авторы  часто  прибегают  к  нераспространенному  предложению.  Например:

The underlying anarchy of global governance is being exposed. <…> This  is  just  the  start.  Although  the  flow  of  information  is  largely  free  outside  China,  the  movement  of  people,  goods  and  capital  is  not  [the  Economist,  16^th  2020].

Тот  факт,  что  предложение  “This  is  just  the  start”  стремится  к  компрессии,  позволяет  создать  у  читателя  ощущение  его  смысловой  важности  и  на  уровне  текста  подчеркнуть,  что  глобализация  в  скором  времени  прекратит  свое  существование.

Распространенным приемом воздействия на читателя является использование нераспространенных предложений в качестве побудительного предложения:

But by acting together, it can find a way to do business with an authoritarian state it mistrusts. Huawei marked a failure to do this. Time to start again [the Economist, 18^th June 2020].

Предложение “Time to start again” является последним в тексте, т.е. занимает одну из наиболее сильных позиций. Помимо этого, автор прибегает к нераспространенному побудительному предложению, что позволяет навязать читателю мысль о необходимости развития отношений с Китаем.

Парентетические  внесения.  Парентетические  внесения  «ломают»  линейные  синтаксические  связи  [8,  с.  177],  в  результате  чего  информация,  выведенная  в  парентез,  является  наиболее  акцентированной  за  счет  синтаксической  экспрессии:  «парентетические  внесения  вклиниваются  в  предложения,  нарушая  синтагматические  связи,  требуя  соответствующего  интонирования,  а  следовательно,  привлекают  внимание  читателя»  [9,  c.  290].  Таким  образом,  парентетические  внесения  могут  использоваться  с  целью  выведения  на  передний  план  вторичной  по  отношению  к  тексту  информации  и  содействовать  ее  лучшему  запоминанию  читателями.  Например:

China’s  secrecy  and  bullying  have  confirmed  that  it  is  unwilling  –  and  unfit  –  to  pick  up  the  mantle  (as  the  world’s  leader  –  примечание  Никоновой  Е.А.) [the  Economist,  16^th  2020].

В  данном  предложении  авторская  оценка  потенциала  Китая  как  нового  международного  лидера  (and  unfit)  выносится  в  парентетическое  внесение.  Таким  образом,  с  одной  стороны,  автор  оставляет  собственное  мнение  за  пределами  основного  текста,  но  с  другой  стороны,  зрительно  акцентирует  на  нем  внимание  читателей,  что  позволяет  навязать  собственную  точку  зрения.

Вывод

Феномен  «медиавойны»  /  «информационной  войны»  требует  сегодня  как  никогда  пристального  внимания  исследователей,  поскольку  сегодня  наблюдается  расширение  и  усиление  арсенала  инструментов  ее  ведения.  При  всем  многообразии  вербальных  и  невербальных  средств  реализации  информационной  войны  наиболее  частотные  языковые  средства  –   эвфемизация,  метафорический  и  метонимический  перенос  значения,  парцелляция,  нераспространенные  предложения,  парентетические  внесения.