Ваш браузер устарел и не обеспечивает полноценную и безопасную работу с сайтом.
Установите актуальную версию вашего браузера или одну из современных альтернатив.
Метафоризация – важнейший когнитивный механизм, выступающий не только как средство создания образности речи, но и как средство, обладающее функцией конструирования и передачи новых смыслов, а потому весьма распространенный при терминообразовании. Поскольку достаточный обширный пласт лексики в исследуемом нами дискурсе занимают метафорические терминологические номинации с колоративным компонентом, нам представляется важным провести комплексное исследование последних с уточнением таксономии цветообозначений в экономическом дискурсе и анализом когнитивного содержания терминов, содержащих колоративный компонент, для повышения уровня понимания экономических терминов в условиях глобализации.
Вышеупомянутые задачи, а также языковая специфика объекта исследования обусловили использование в работе следующих лингвистических методов исследования: метод анализа словарных дефиниций, лексико-семантический анализ и метод компонентного анализа.
Материалом исследования послужило специальное лексикографическое издание – словарь Longman Business English Dictionary. Отобранные цветовые метафоры также исследованы в рамках фрагментов статей деловых изданий The Economist и The Financial Times (FT), представленных на одноименных интернет-сайтах.
В общенародном языке классификация цветовой метафоры может базироваться на ее обобщенных значениях (сопряженных с символьным восприятием):
1. Black – 1) мрачный, унылый, безнадежный (to look black); 2) сердитый, злой (black look); 3) плохой, дурной (not so black as one is painted);
2. White – 1) невинный, незапятнанный, чистый (white-handed person); 2) безвредный, без злого умысла (white lie); 3) правильный, благородный (white knight) [1, с. 87–107, 2, с. 8–10].
Значения «плохой» и «несчастливый» концепта «Black» присутствуют как в общелитературном языке, так и в языке профессиональной коммуникации в сфере экономики и бизнеса. Однако первое значение конкретизируется в экономике как «нелегальный, незаконный» (black economy «черная экономика» – теневая экономика), а второе значение сопряжено с экономическими крахами (Black Monday «Черный понедельник» – мировой биржевой крах 19 октября 1987 года; любой понедельник, когда происходит что-то плохое). Следующие отрывки из текстов и заголовков «A new “Black Monday”»,«eerily calm Black Monday anniversary»,«Black Monday risk» свидетельствуют о том, что обобщенное значение метафоры цвета здесь не только «плохой, несчастливый», но и «пугающий», поскольку авторы статей выражают свой страх повторения нового кризиса.
В свою очередь, белый цвет в одном из своих главных обобщенных значениях цветовой метафоры, «хороший, благородный, честный, несущий добро», в словаре Лонгмана представлен только одной фразеологической единицей «white knight» «белый рыцарь» – лицо, покупающее акции компании, чтобы предотвратить ее полное поглощение другой компанией, в то время как идиома to bleed sb/sth white «обескровить кого-то/что-то начисто/добела» (выманить последнее, обобрать до нитки) имеет резко негативное прочтение, где обобщенное значение цветокомпонента можно определить как «полностью, совершенно, до конца».
На примере статей деловых изданий The Economist и The Financial Times (FT) можно проследить, каким образом в экономическом дискурсе реализуются отобранные единицы, возможны ли их модификации и какие коннотация и глубинные значения можно обнаружить. Так, одним из наиболее часто встречаемых контекстов с идиомой «in the black» («в черном» – с положительным сальдо, с прибылью) является «to be/get/head back in the black»: «The Guardian heads back into the black», т. к. данным изданиям важно сообщать о компаниях, снова оказывавшихся на плаву. О широком использовании данного выражения и крепко закрепленном в связи с этим значением за цветом говорит наличие статьей с такими заголовками: «Back to black» (The Economist)/ «Oil swings back to black» (FT).
Термин white-collar job («беловоротничковая работа» – служба в учреждении, офисная работа) основан на метонимическом переносе COLLAR STANDS FOR UNIFORM [4]. На основе найденных коллокаций видно, какие ассоциации вызывают или вызывали виды деятельности, входящие в это понятие, в англоязычном сознании: «the comfort of a white-collar job», «white-collar job stability», «well-paid white-collar jobs». В связи с чередой современных событий связь white-collar job с офисной средой стала менее крепкой, а с программно-техническими средствами – прочнее, что отражают следующие примеры контекстного окружения термина: «back-office white-collar jobs», «white-collar job displacement» и «automation of white-collar jobs».
Преступления, совершаемые «белыми воротничками», представляют собой серьезную общественную проблему и, соответственно, активно репрезентируются языковыми средствами. Так, синонимичными словосочетаниями для white-collar crime выступают «white-collar fraud», «business crime», «corporate wrongdoing», а для white-collar criminals – «corporate evil-doers», «corporate crooks», «crooked bankers». В то время как в большинстве синонимов «беловоротничковых преступников» акцент смещен на связь с бизнес-сферой, с местом работы, то crooks и crooked указывают на важную особенность культурного восприятия носителей – упор на нечестность правонарушителя.
В white-collar crime и white-collar job обобщенного значения метафоры нет, поскольку выражения основаны на метонимическом переносе, где белый воротничок обозначает работников, чьи выглаженные и чистые белые рубашки соотносятся с их хорошо оплачиваемым умственным трудом, но коннотации здесь прослеживаются: «не требующий больших усилий, хлопот, непыльный» и «связанный с интеллектуальной деятельностью» [4].
White elephant «белый слон» (в словаре Лонгмана: что-то абсолютно бесполезное и дорогое) в статьях специализированных периодических изданиях фигурирует в основном как правительственный проект с огромными затратами на реализацию, не приносящий необходимой прибыли. Поскольку эта ситуация является катастрофой для государственного бюджета, такой проект может характеризоваться весьма эмоционально, например, как «an expensive disaster», «this risky venture» или «the risk of a complete collapse». Обобщенное значение метафоры цвета здесь можно выделить, только располагая информацией об этимологии данного термина: белый слон в странах юго-восточной Азии считается сакральным животным, которым почетно было обладать монархам, однако на его содержание уходило очень много средств и его было запрещено продавать. Таким образом, белый цвет здесь изначально имел схожее обобщенное значение с white knight «чистый, благородный», с уточнением «сакральный» [3, 5, p. 495].
Заключение. При рассмотрении фразеологических единиц с компонентом цветообозначения white и black в области экономики на материале Longman Business English Dictionary, The Economist и The Financial Times нами были установлены различия и совпадения семантических микросистем цветообозначений в общелитературном английском языке и подъязыке экономической сферы. Кроме того, вербализация ФЕ в дискурсе позволила установить их коллокаты, синонимы и антонимы, а также найти компоненты, составляющие семантическое поле понятий, и установить более точное и актуальное понятийное содержание языковых единиц. Результаты данной работы могут быть использованы в экономической терминографии при составлении словарей и учебных пособий, а также на занятиях по английскому языку для профессиональных целей со студентами экономических специальностей.
